– Тони, – окликнул Генри. Девушка невольно вздохнула: так звали ее родители, так называл муж… И зачем она позволила этому человеку именовать ее именно так? Да что уж теперь! – Ты чего нос повесила?

– Так. Думаю, – усмехнулась она и поправила шляпу почти таким же жестом, как Монтроз.

– Много надумала?

– Немного. Ничего нового, – она взглянула на мужчину. – Я совсем не знаю Хоуэллов и еще меньше слышала о «ящерках». Что уж тут гадать?

– Да ты хорошо соображаешь в таких вещах, – сделал он неуклюжий комплимент. – Уж получше меня. Я вроде нюхом чуял – неладно что-то, а что именно… проворонил, в общем.

– Ты, должно быть, слишком поверил нанимателю, – сказала Мария-Антония. – Это бывает. Это хорошо, когда наниматель достоин такого доверия.

– Да знаешь… Эти достойнее других, – невесело усмехнулся Генри. – Но я и впрямь расслабился. Не ожидал подвоха, дурак. Но знаешь, что?

– Что?

– Я сказал, что я тебя выведу, и я это сделаю, – сказал он непримиримо и нахлобучил шляпу на нос. – Что дальше будет, второй вопрос, но я от своего контракта не отказываюсь. И, в общем… если что, я тебя не брошу. Не обучен… бросать.

– Я слышала твое слово, – спокойно ответила она.

Всё же, пожалуй, на Генри можно положиться. Жаль, она пока не видела его в деле, сказать-то можно всё, что угодно… Но интонация тоже говорит о многом, Мария-Антония умела разбираться в чужих речах, чужих мыслях и поступках, и всё, что делал и говорил Генри Монтроз, не давало пока что повода заподозрить его в исключительной низости. Воровство, разве что, но это можно простить. Тем более, сокровищницей он не соблазнился, значит, меру знает, это тоже немало. Из него получился бы неплохой вассал, усмехнулась принцесса. Очень даже неплохой!

– Стой!! – Генри вцепился в повод ее кобылы. – Не двигайся!

Девушка, очнувшись от размышлений, взглянула вперед. Псы жались к ногам лошадей, те прядали ушами и тревожно раздували ноздри, но Мария-Антония ничего не видела.

– Сиди в седле, – приказал Генри и спрыгнул наземь. – Не вздумай слезть!

Мария-Антония не стала задавать вопросов – ему виднее, он знает, что может происходить в этих краях.

«Как жарко, – подумала она, глядя, как Генри осторожно пробирается вперед, чуть ли не каждую пядь под ногами рассматривая и едва ли не обнюхивая. – Ведь еще за полдень не перевалило! Почему такое пекло? Он сказал, будет жара, но чтобы такая…»

Монтроз замер с поднятой ногой, потом осторожно шагнул назад, уже не сторожась, добежал до лошадей, схватил их под уздцы, потянул вправо.

– Что случилось? – спросила девушка, утирая пот со лба.

– Потом скажу, – сквозь зубы ответил он.

Тяжелая, липкая какая-то жара, от которой мгновенно взмокла спина, рубашка промокла насквозь, вдруг отступила. Солнце припекало по-прежнему, вполне терпимо, подул легкий ветерок, высушил влажную ткань…

– Удачно обошли, – сказал Генри, вновь садясь верхом, посмотрел назад.

Мария-Антония тоже взглянула назад. Там над самой травой воздух словно бы плыл и подрагивал – так бывает в самую нестерпимую летнюю жару, но… вокруг-то ничего подобного не наблюдается!

– Территории, – пояснил Монтроз, проследив за ее взглядом. – Я ведь сказал, настоящей опасности ты даже заметить не сумеешь. Это так… мелочь еще. Влетели бы в нее на полном ходу, отделались бы ожогами. Ну, как если кипяток на себя вывернуть или вроде того… Если бы лошади не встали с перепугу, конечно, вот тогда сварились бы на месте. Это еще не самая мерзкая пакость, ее хоть звери чуют, да и разглядеть можно, – сказал он, – вот видишь, как воздух колеблется?

– Вижу, – кивнула она.

– Но если не знаешь, чего ожидать, не заметишь, – закончил мысль Генри и подхлестнул коня. – А бывает похуже. Если не повезет – увидишь. Вернее, увидишь, если повезет, а если нет…

Он не закончил мысль, но девушка поняла: Генри не шутил, когда говорил об опасности Территорий. Знать бы, с чем еще придется столкнуться, ведь путь предстоит неблизкий! Но Монтроз рассказать не мог, неважно у него было с искусством образного рассказа, вот показать – дело другое. Лишь бы не пришлось на себе показывать!

Но обратного пути не было. И никакого иного – тоже. Только вперед, на север, навстречу диким племенам и, должно быть, охотникам из «Черного дракона»…

7

– Что нового? – поинтересовался Ивэйн Хоуэлл, разглядывая брата. По лицу Рональда заметно было, что он недосыпает, но и только.

– Всё то же, – пожал тот плечами и довольно улыбнулся. – Отряд идет с хорошей скоростью, пока никого не потеряли, только один мул захромал, но это ерунда. Еще пара недель, и они будут на месте.

– Сигнал перехватить не могли? – осведомился глава корпорации.

– Не могли, ибо его не было, – усмехнулся Рональд.

– Поясни, – потребовал тот.

– Старинные разработки подчас куда надежнее новинок, – ответил его близнец. – Я не даром кормлю стольких тоувов. Один мой затворник нашел очаровательную старинную штучку: послание превращают в птицу, которая дается в руки только адресату, а в ином случае рассыпается прахом. Недурно, а?

– Весьма недурно, – согласился Ивэйн. – Что ж… а что «Дракон»?

– Шевелится, – пожал плечами Рональд. – Отмечена повышенная активность их агентов во всех населенных пунктах, прилегающих к Территориям в тех местах, где наиболее вероятно появление наших людей. С прискорбием должен отметить, что двоих подставных лиц «ящерки» уже взяли.

– Надеюсь, не слишком легко? – нахмурился старший Хоуэлл.

– Конечно, нет. Одного – раненым, он успел пристрелить четверых. Второго гоняли по прерии трое суток, но все же изловили, – сообщил тот довольно. – Неплохие были наемники, жаль, только и умели, что хорошо стрелять да драться. «Ящерки» ухлопают прорву времени, пытаясь узнать от них хоть что-то!

– Ты уверен, что никто в Холлиброке не мог доложить об отбытии нашей экспедиции? – перебил его брат.

– Наши люди уничтожили все передатчики в Холлиброке, – спокойно ответил Рональд. – Никого не впускают и не выпускают оттуда которую неделю. В Холлиброке, видишь ли, эпидемия…

– Надеюсь, это поможет, – пробормотал Ивэйн. Да, на изобретательность брата можно было положиться. А если понадобится, он попросту сожжет этот несчастный городишко вместе со всеми жителями. – А что твой рейнджер?

– Абсолютно ничего, – покачал головой младший Хоуэлл, мигом посмурнев.

– Как так?

– Вот так. На связь с момента последнего сеанса не выходил. Более того, засечь его местонахождение возможным не представляется.

– Территории… – протянул Ивэйн.

– Он вырос на Территориях, – отрезал Рональд.

– Дикари рождаются и растут там, но гибнут не реже нас, – парировал тот. – Территории непредсказуемы, а он не один, а с… обузой.

– Что ж, это было бы идеальным вариантом, – скривился младший Хоуэлл.

– Думаешь, их могли перехватить «ящерки»?

– Тогда бы они уже начали действовать, – покачал головой Рональд. – Много ли им нужно времени, чтобы раздавить обычного рейнджера и девчонку?

– Ты сам говорил, что он – не обычный рейнджер. А она – принцесса, – напомнил Ивэйн.

– Ты полагаешь, принцессам часто ломают пальцы или вырывают ногти? – парировал тот. – Любая девица сдастся сразу, если она не из «ящерок», конечно. Рейнджер продержится подольше, но его либо соблазнят, либо запугают. У него ведь семья есть, к слову говоря, и это не так уж сложно вызнать.

– Признаю, твои доводы существенны, – кивнул старший Хоуэлл. – Значит, пока никаких сведений. Вряд ли бы «Дракон» молчал столько времени, заполучив этакие козыри… Что ж! Спишем на Территории… Но говорить о выигрыше пока рано, Рон. Твой следующий план задействован?

– Конечно, Ив, – кивнул тот. – В прериях уже… жарковато.

Близнецы переглянулись и взяли по бокалу лимонада со льдом. Сейчас следовало сохранять трезвый разум…

…Мария-Антония сняла шляпу и утерла пот со лба. Одежду уже можно было выжимать, и она невольно позавидовала Генри: тот скинул и куртку, и рубашку, подставив плечи солнцу. Кто другой вмиг сжег бы кожу на такой жаре, но рейнджеру всё было нипочем: судя по всему, он давно продубил шкуру на здешнем солнце.